Истории людей потерявших детей взрослых. Кто пережил потерю взрослого ребенка
Смерть близкого. Ребёнок, переживший утрату. (часть2)
Жизнь, как известно, сопряжена с потерями, и горе – это наша ответная реакция, естественный способ, которым мы устанавливаем связь с жизнью.
Чем больше мы отрицаем свои потери, тем больше удаляемся от себя. Горе – это возможность услышать себя, это работа души.
Оно включает в себя много разных чувств – это и гнев, и грусть, и обида, и вина, и даже, в конечном итоге, радость.
Поэтому горевание – это естественный процесс, необходимый для того, чтобы отпустить потерю или оплакать смерть.
Особое внимание я хотела бы обратить на работу с детьми, пережившими утрату.
У детей другие представления о жизни и смерти, чем у взрослых.
Считается, что до 2-х лет у них вообще нет никакого представления о смерти. Между 2-мя и 6-тью годами у них развивается представление о том, что умирают не навсегда (смерть как отъезд, сон, временное явление). И только между 6 – ю и 10-ю годами смерть для детей становится более реальной и окончательной. К подростковому возрасту они уже разделяют концепцию взрослых о смерти, и собственная смерть становится для них очевидной, но для того, чтобы пережить потерю своего всемогущества, они начинают верить в бессмертие души.
Узнав о смерти родителя или близкого родственника, дети проходят через те же стадии, что и взрослые – шок, отрицание и гнев, депрессия и отчаяние, чувство вины и постепенное принятие. И они, так же, как и взрослые, для того, чтобы справиться с утратой, должны решить всё те же 4 задачи, о которых я писала в 1-ой части статьи.
Начнём с того, что в отношении детей, родители обычно стараются скрыть свои чувства по поводу утраты. Это объясняется не столько тем, что родители не хотят расстраивать детей, сколько их собственным страхом перед интенсивностью детских эмоций.
Проблема заключается в том, что скрывание факта смерти родителя или запрет на выражение чувств не несет в себе ничего, кроме патологических реакций, среди которых можно выделить:
длительное неуправляемое поведение;
острую чувствительность к разлуке;
полное отсутствие каких-либо проявлений чувств.
Детям легче перенести печаль и горе членов семьи, чем молчание или неправду. Ребёнок должен быть включен в переживания всей семьи, и его эмоции ни в коем случае не должны игнорироваться. Это самое основное правило, так как ребенок должен отгоревать свою потерю.
Для него важно выразить свои переживания – будь то желание поплакать или отреагировать свой гнев, рассказать грустную или смешную историю об умершем, посмотреть вместе фотоальбом с его фотографиями, сделать ему подарок, нарисовать свои чувства или подержаться в тишине за руки.
При создании соответствующих условий работа горя у детей проходит также, как и у взрослых.
В своей статье я в первую очередь хочу обратить внимание родителей на присутствующие в нашем обществе заблуждения, касающиеся того, как вести себя с ребенком, пережившим утрату.
Одно из самых распространенных – не сообщать о смерти.
Всегда и во всех случаях надо сообщать о смерти близкого.
Родные всегда начинают догадываться о его смерти. Им начинают сниться сны, мучить всевозможные подозрения. Информацию о смерти близкого утаить невозможно, она всё равно будет иметься в бессознательном. Родители, пребывая в горе, испытывая тревогу, бояться нанести ребенку травму страшным известием, но на самом деле, очень часто сами боятся утратить контроль над своими чувствами.
Если родитель не справляется со своими чувствами, ему страшно сказать о происшедшем, то он может сделать это с помощью психолога.
Ни в коем случае не брать на кладбище.
Девочка 8 лет, не присутствующая на похоронах своей младшей годовалой сестренки, сказала родителям, приехав с ними на кладбище: «А если она там живая».
Одна из важнейших рекомендаций психологов, работающих с детским горем: всегда, вне зависимости от возраста, рекомендуется брать детей на похороны близкого человека.
Похороны во всех культурах организованы и продуманы таким образом, чтобы человек мог прощаться с близким. Когда человек по разным причинам не присутствует на похоронах, у него может возникнуть патологическое горе, и тогда, чтобы облегчить его страдания, рекомендуется, так или иначе, воспроизвести процедуру похорон и прощания. Если невозможно это сделать в реальности, то остаются такие символические пути, как: рисунок, лепка, песочная терапия, проигрывание ситуации похорон.
Не проявлять своих чувств при ребёнке. Не показывать своего горя. Я уже немного говорила об этом, но хочу ещё раз сосредоточить ваше внимание.
Ребенку не вредно видеть горюющих родителей. Для него вредно видеть родителей, рассыпающихся на части, замерших в своём горе, по-другому ещё говорят « умерших в своём горе». Для ребёнка, родитель, выражающий свои чувств, какие бы они ни были, ЖИВОЙ.
Говоря о теме психологической помощи детям, пережившим утрату, мы неизменно сталкиваемся со следующей проблемой.
После утраты семейная система стремится вернуть равновесие. При этом изменяется расстановка в семье. Функции, которые раньше выполнял умерший перераспределяются между другими членами семьи. Например, у ребенка умерла мама, и теперь о нем заботятся отец и бабушка. У ребенка появляются новые эмоциональные связи с другими членами семьи.
Чаще всего это опять касается таких вопросов, как проявление эмоций и чувств.
Нужно отвечать на все вопросы детей, позволить им выплакаться, выразить все негативные чувства, включая гнев. Помочь ребенку отреагировать негативные чувства можно через игру. Нужно называть чувства ребенку словами: “Ты грустный, печальный, ты злишься”, – и так далее.
Если родитель не справляется со своими чувствами, ему страшно сказать о происшедшем ребенку, то он может сделать это с помощью психолога.
После отреагирования негативных чувств у ребенка формируются понятия: понятие времени и бесконечности, преображение, превращение, трансформация, понятие необратимости, понятие случайности. Ребенок учиться справляться с сильными чувствами, чтобы горевать по взрослому.
В 1988 г. в Англии вышла книга “Помогая детям справиться с горем”. В ней предлагаются рекомендации для учителей, в классе которых есть ребенок, потерявший кого-либо из близких. Ее автор Р. Нельс дает советы учителям, как помочь ребенку преодолеть горе. Учитывая, что у нас практически нет книг на эту тему, эти советы будут полезны и родителям.
Наблюдайте за изменениями в поведении ребенка, потерявшего кого-либо из близких. В первые недели может появиться тенденция к изоляции, агрессивность, гнев, нервозность, замкнутость, невнимательность. Относитесь с терпением, старайтесь не показывать своего удивления, не заставляйте ребенка делать что – либо вопреки его воле.
Если ребенок хочет поговорить, найдите время его выслушать. Чаще прикасайтесь к ребенку.
Постарайтесь привлечь лучших друзей ребенка.
Будьте готовы к вопросам ребенка и всегда будьте честны с ним.
Докажите ребенку, что плакать не стыдно.
Никогда не говорите ему: “Ты ведь так не думаешь, не правда ли?” Особенно если это касается детских страхов или чувства вины.
Старайтесь быть в контакте с родителями.
С особенным вниманием относитесь к “трудным” дням, например, праздникам.
Важная составляющая работы с травмированными детьми состоит в том, чтобы научить взрослых помогать им. Ошибкой было бы предположить, что родители, учителя и опекуны знают, как помочь детям, пережившим травму. Иногда, даже если взрослый и располагает знаниями о том, как помочь ребенку, собственное эмоциональное состояние может помешать ему удовлетворить детские потребности, особенно если происходящее травмировало и взрослого.
Если же вы до сих пор так и не рассказали ребёнку о случившейся трагедии,
если после смерти близкого у него длительное неуправляемое поведение,
и он остро реагирует на разлуку с вами;
если он никак не проявляет своих чувств,
и его мучают страхи и ночные кошмары.
обратитесь к психологу, помогите вашему ребёнку
Мама, которая потеряла троих детей: «Это был тяжёлый путь, но это был путь к себе»
Говорят, что снаряд не попадает дважды в одну воронку. Но иногда именно так распоряжается судьба. Мы публикуем историю нашей читательницы, которая трижды пережила потерю ребенка. Сейчас она мама двоих детей – усыновленной девочки и новорожденной дочки.
Источник фото: архив автора
Я – мама, и это драгоценное слово я слышу каждый день. А ведь было время, когда я почти потеряла на это надежду. Я хочу поделиться с вами историей моего материнства. Зачем. Возможно, кого-то мой рассказ поддержит в трудную минуту, даст пищу для размышлений, вдохновит или утешит. Буду рада.
Первая беременность – летала от счастья
О том, что скоро станем родителями, мы с мужем впервые узнали совсем молодыми, ещё студентами. Эта новость была неожиданной, но радостной. С восторгом я прислушивалась к новым ощущениям: у меня будет ребёнок!
Помню, останавливалась у зеркала и удивлялась, рассматривая себя: улыбка, глаза вот вроде те же, что и раньше, но какие-то другие, немного незнакомые. Я ощущала себя причастной к какой-то тайне, может быть, самой важной и доброй на земле.
Самочувствие моё было отличным, я была молодая, здоровая, хотела стать мамой – значит, это и должно было произойти. Но не тут-то было.
Плановое УЗИ изменило все
Примерно в середине беременности участковый гинеколог, осмотрев меня и проведя плановое УЗИ, почему-то не ограничился этим и направил меня в профильный медицинский центр. Я, не ожидая ничего плохого, отправилась туда одна.
Ещё одно УЗИ у именитого доктора – он, вначале такой улыбчивый, вмиг посерьёзнел, глянув на монитор аппарата, долго всматривался в изображение на нём, что-то высчитывал. И молчал. Я тоже молчала, ни о чём не спрашивала – я чувствовала, даже почти уже знала, что как только он заговорит, в мою жизнь придёт беда.
Не помню, как после беседы с врачом-генетиком я добиралась домой. Вердикт врачей был таков: плод нежизнеспособен, а ребёнок, даже если и родится живым, будет глубоким инвалидом, поэтому беременность нужно прервать. Но решение за нами: лишить ребёнка жизни сейчас или позволить ему родиться и прожить пускай коротенькую, но данную Богом жизнь.
Самая страшная ночь в больнице
Между принятием этого убийственного в прямом смысле решения и преждевременными искусственными родами прошло две недели. То, что раньше было источником счастья и гордости: вид округлившегося живота, движения ребёнка, внимание окружающих, например, в транспорте, когда мне предлагали присесть, – стало причинять страдания. Уверена, что младенец тоже всё чувствовал: он как будто замер, шевеления стали редкими и слабыми.
А ту страшную ночь в больнице я не забуду никогда – это была ночь абсолютного, всепоглощающего одиночества, страха и чувства вины. Родовые муки, которые я ощутила в полной мере, не были предвестниками радости от встречи с новорождённым. Я рожала человека не для жизни. В этом году моей старшей дочке исполнилось бы шестнадцать лет.
Источник фото: obviousmag.org
Еще одна беременность – еще одно горе
Врачи уверяли: то, что произошло – случайность, с большой долей вероятности в следующий раз это не повторится. Что ж, в некотором смысле они были правы.
Через полтора года мы с мужем решились на новую беременность. Я уже была осторожнее в своей радости, несколько раз лежала на сохранении, но верила, что наше желание (уже даже мечта) стать родителями скоро исполнится. Да и врач не видел поводов для беспокойства.
И вот на сроке двадцать семь недель я почувствовала себя плохо, и скорая отвезла меня в больницу, специализирующуюся на выхаживании недоношенных детей. Снова УЗИ, консультации, консилиумы врачей, которые то дарили, то отнимали надежду на благополучный исход. А у меня было стойкое ощущение, что я заблудилась во времени и не могу найти выход. События, которые происходили со мной тогда, до боли напоминали события двухлетней давности.
В день, когда врачи решили сохранять беременность, у меня родился сын.
Детская реанимация
Я не знаю на земле другого места, где острее страх, отчаяннее надежда. Именно в детской реанимации я встретила многих и многих сильных духом людей: и родителей, до последнего дня верящих в своих детей, и Врачей с большой буквы, которые совершали практически невозможное, чтобы спасти каждого ребёнка. Но, к сожалению, эти прекрасные люди не всесильны.
Мы окрестили нашего мальчика через неделю после рождения, прямо в отделении реанимации, не вынимая из кувеза. После этого мне стало легче. А впереди были долгие дни и ночи, недели, месяцы борьбы за жизнь нашего сына.
Источник фото: архив автора
Шло время, раньше срока или в тяжёлом состоянии рождались дети, поступали в реанимацию, поправлялись, выписывались. Помню глаза родителей, которым сообщали, что их ребёнок больше не нуждается в интенсивной терапии и переводится в детское отделение для выхаживания. И мама сможет наконец своего ребёнка обнять.
Были и утраты. Моему же малышу не становилось ни хуже, ни лучше, а я ездила к нему каждый день. И вот мы вместе – в больнице, но всё-таки вместе. Я почти всё время держала своего маленького на руках – мне хотелось восполнить то, чего нам с ним не хватало на протяжении долгого времени.
Несколько раз сын забывал дышать
Было очень тяжело: со сном, питанием, терморегуляцией, развитием у ребёнка были большие проблемы. Несколько раз сын “забывал” дышать, задыхался, терял сознание – и снова реанимация.
Вспоминаю: я бегу по коридору, кричу, чтобы вызывали реаниматологов – и всё не могу, как в страшном сне, добежать, докричаться. Но самым страшным было то, что никто не знал, почему мой ребёнок не дышит – никакие анализы и обследования не указывали на причину проблемы. Поэтому вопрос прибывшего в очередной раз реаниматолога, спасать ли ребёнка, меня не удивил, но ранил.
Не осталось ни одного фото
С течением времени, конечно, я потеряла чувствительность к подобным вещам: когда приходится делать массаж сердца собственному ребёнку, становится не до сантиментов.
А в возрасте восьми с половиной месяцев мой мальчик умер. Вот о чём я сейчас жалею: у меня не осталось ни единой его фотографии. Отчётливо помню какие-то мелочи: падающие с неба пушистые хлопья снега, цвет кирпичной больничной стены, сосновую ветку – а лицо сыночка почти забыла.
Третья девочка прожила всего месяц
Я очень хотела ребенка. Ну, вот именно своего – ни в коем случае не усыновлённого. Смотрела однажды передачу, где гости рассуждали на тему бездетности и высказывались в духе: не можешь родить – усынови, и негодовала. Мне не нужен чужой ребёнок!
Я была готова на всё. Обследования, анализы (врачи предполагали, что причина наших бед – внутриутробная инфекция невыясненной этиологии), два курса лечения в московской клинике у известного профессора. И вот я снова беременна, и в положенный срок у меня рождается девочка. Она прожила всего месяц.
Я не помню, о чём говорила, о чём думала, как я вообще жила в это время. С мужем через два года после смерти дочери мы расстались. А через год после развода я совершенно случайно (хотя случайностей, конечно, не бывает), встретила её – мою дочку.
Источник фото: архив автора
Любимая дочка ждала в детском доме
Ей было четыре года, она воспитывалась в детском доме. Помню, впервые взяв её на руки, я подумала словами ослика Иа из мультфильма:
Это мой любимый размер.
Трогательная, беззащитная, какая-то потерянная, родная моя девочка.
Документы на удочерение я оформила очень и очень быстро. И пускай не я учила её первым словам и шагам, не видела её смешным младенцем, зато я показала ей корову в деревне и волны на море, отвела её в первый класс и исполнила новогоднюю мечту.
Я могла бы на этом закончить свой рассказ и сказать: “У моей истории счастливый конец”. Но жизнь, безусловно, намного интереснее того, что мы о ней иногда представляем. Недавно я снова стала мамой – беременность была лёгкой, роды – замечательными. И я могу сказать, что люблю своих дочек одинаково – нет, всё же по-разному, но одинаково сильно.
Источник фото: архив автора
Конечно, мою жизнь наполняют не только дети – они важная, но не единственная её часть. Если бы я не стала мамой, я бы всё равно постаралась стать счастливой. Хотела бы я, если бы могла, изменить своё прошлое, свою судьбу. Не знаю. Это был тяжёлый путь, но это был путь к себе.
Я понимаю: всё, что с нами происходит, – к лучшему, и всё случается в нужное время. Жизнь продолжается, и я постараюсь научить своих детей с благодарностью проходить её уроки и беречь её, жизнь, в каждом человеке – крошечном и стареньком, здоровом и не очень.
Хотите поделиться своей историей? Пишите нам на editor@rebenok.by
Смерть близкого. Ребёнок, переживший утрату. (часть2)
Жизнь, как известно, сопряжена с потерями, и горе – это наша ответная реакция, естественный способ, которым мы устанавливаем связь с жизнью.
Чем больше мы отрицаем свои потери, тем больше удаляемся от себя. Горе – это возможность услышать себя, это работа души.
Оно включает в себя много разных чувств – это и гнев, и грусть, и обида, и вина, и даже, в конечном итоге, радость.
Поэтому горевание – это естественный процесс, необходимый для того, чтобы отпустить потерю или оплакать смерть.
Особое внимание я хотела бы обратить на работу с детьми, пережившими утрату.
У детей другие представления о жизни и смерти, чем у взрослых.
Считается, что до 2-х лет у них вообще нет никакого представления о смерти. Между 2-мя и 6-тью годами у них развивается представление о том, что умирают не навсегда (смерть как отъезд, сон, временное явление). И только между 6 – ю и 10-ю годами смерть для детей становится более реальной и окончательной. К подростковому возрасту они уже разделяют концепцию взрослых о смерти, и собственная смерть становится для них очевидной, но для того, чтобы пережить потерю своего всемогущества, они начинают верить в бессмертие души.
Узнав о смерти родителя или близкого родственника, дети проходят через те же стадии, что и взрослые – шок, отрицание и гнев, депрессия и отчаяние, чувство вины и постепенное принятие. И они, так же, как и взрослые, для того, чтобы справиться с утратой, должны решить всё те же 4 задачи, о которых я писала в 1-ой части статьи.
Начнём с того, что в отношении детей, родители обычно стараются скрыть свои чувства по поводу утраты. Это объясняется не столько тем, что родители не хотят расстраивать детей, сколько их собственным страхом перед интенсивностью детских эмоций.
Проблема заключается в том, что скрывание факта смерти родителя или запрет на выражение чувств не несет в себе ничего, кроме патологических реакций, среди которых можно выделить:
длительное неуправляемое поведение;
острую чувствительность к разлуке;
полное отсутствие каких-либо проявлений чувств.
Детям легче перенести печаль и горе членов семьи, чем молчание или неправду. Ребёнок должен быть включен в переживания всей семьи, и его эмоции ни в коем случае не должны игнорироваться. Это самое основное правило, так как ребенок должен отгоревать свою потерю.
Для него важно выразить свои переживания – будь то желание поплакать или отреагировать свой гнев, рассказать грустную или смешную историю об умершем, посмотреть вместе фотоальбом с его фотографиями, сделать ему подарок, нарисовать свои чувства или подержаться в тишине за руки.
При создании соответствующих условий работа горя у детей проходит также, как и у взрослых.
В своей статье я в первую очередь хочу обратить внимание родителей на присутствующие в нашем обществе заблуждения, касающиеся того, как вести себя с ребенком, пережившим утрату.
Одно из самых распространенных – не сообщать о смерти.
Всегда и во всех случаях надо сообщать о смерти близкого.
Родные всегда начинают догадываться о его смерти. Им начинают сниться сны, мучить всевозможные подозрения. Информацию о смерти близкого утаить невозможно, она всё равно будет иметься в бессознательном. Родители, пребывая в горе, испытывая тревогу, бояться нанести ребенку травму страшным известием, но на самом деле, очень часто сами боятся утратить контроль над своими чувствами.
Если родитель не справляется со своими чувствами, ему страшно сказать о происшедшем, то он может сделать это с помощью психолога.
Ни в коем случае не брать на кладбище.
Девочка 8 лет, не присутствующая на похоронах своей младшей годовалой сестренки, сказала родителям, приехав с ними на кладбище: «А если она там живая».
Одна из важнейших рекомендаций психологов, работающих с детским горем: всегда, вне зависимости от возраста, рекомендуется брать детей на похороны близкого человека.
Похороны во всех культурах организованы и продуманы таким образом, чтобы человек мог прощаться с близким. Когда человек по разным причинам не присутствует на похоронах, у него может возникнуть патологическое горе, и тогда, чтобы облегчить его страдания, рекомендуется, так или иначе, воспроизвести процедуру похорон и прощания. Если невозможно это сделать в реальности, то остаются такие символические пути, как: рисунок, лепка, песочная терапия, проигрывание ситуации похорон.
Не проявлять своих чувств при ребёнке. Не показывать своего горя. Я уже немного говорила об этом, но хочу ещё раз сосредоточить ваше внимание.
Ребенку не вредно видеть горюющих родителей. Для него вредно видеть родителей, рассыпающихся на части, замерших в своём горе, по-другому ещё говорят « умерших в своём горе». Для ребёнка, родитель, выражающий свои чувств, какие бы они ни были, ЖИВОЙ.
Говоря о теме психологической помощи детям, пережившим утрату, мы неизменно сталкиваемся со следующей проблемой.
После утраты семейная система стремится вернуть равновесие. При этом изменяется расстановка в семье. Функции, которые раньше выполнял умерший перераспределяются между другими членами семьи. Например, у ребенка умерла мама, и теперь о нем заботятся отец и бабушка. У ребенка появляются новые эмоциональные связи с другими членами семьи.
Чаще всего это опять касается таких вопросов, как проявление эмоций и чувств.
Нужно отвечать на все вопросы детей, позволить им выплакаться, выразить все негативные чувства, включая гнев. Помочь ребенку отреагировать негативные чувства можно через игру. Нужно называть чувства ребенку словами: “Ты грустный, печальный, ты злишься”, – и так далее.
Если родитель не справляется со своими чувствами, ему страшно сказать о происшедшем ребенку, то он может сделать это с помощью психолога.
После отреагирования негативных чувств у ребенка формируются понятия: понятие времени и бесконечности, преображение, превращение, трансформация, понятие необратимости, понятие случайности. Ребенок учиться справляться с сильными чувствами, чтобы горевать по взрослому.
В 1988 г. в Англии вышла книга “Помогая детям справиться с горем”. В ней предлагаются рекомендации для учителей, в классе которых есть ребенок, потерявший кого-либо из близких. Ее автор Р. Нельс дает советы учителям, как помочь ребенку преодолеть горе. Учитывая, что у нас практически нет книг на эту тему, эти советы будут полезны и родителям.
Наблюдайте за изменениями в поведении ребенка, потерявшего кого-либо из близких. В первые недели может появиться тенденция к изоляции, агрессивность, гнев, нервозность, замкнутость, невнимательность. Относитесь с терпением, старайтесь не показывать своего удивления, не заставляйте ребенка делать что – либо вопреки его воле.
Если ребенок хочет поговорить, найдите время его выслушать. Чаще прикасайтесь к ребенку.
Постарайтесь привлечь лучших друзей ребенка.
Будьте готовы к вопросам ребенка и всегда будьте честны с ним.
Докажите ребенку, что плакать не стыдно.
Никогда не говорите ему: “Ты ведь так не думаешь, не правда ли?” Особенно если это касается детских страхов или чувства вины.
Старайтесь быть в контакте с родителями.
С особенным вниманием относитесь к “трудным” дням, например, праздникам.
Важная составляющая работы с травмированными детьми состоит в том, чтобы научить взрослых помогать им. Ошибкой было бы предположить, что родители, учителя и опекуны знают, как помочь детям, пережившим травму. Иногда, даже если взрослый и располагает знаниями о том, как помочь ребенку, собственное эмоциональное состояние может помешать ему удовлетворить детские потребности, особенно если происходящее травмировало и взрослого.
Если же вы до сих пор так и не рассказали ребёнку о случившейся трагедии,
если после смерти близкого у него длительное неуправляемое поведение,
и он остро реагирует на разлуку с вами;
если он никак не проявляет своих чувств,
и его мучают страхи и ночные кошмары.
обратитесь к психологу, помогите вашему ребёнку
Источники:
http://www.b17.ru/article/16398/
http://rebenok.by/articles/woman/advice/24913-mama-kotoraya-poteryala-troikh-detei-eto-byl-tyazhyoly-put-no-eto-byl-put-k-sebe.html
http://www.b17.ru/article/16398/
Загрузка...
